Вещему простя искры смеха.

Вот он я, натугою розовый,

Пробующий тропы по вехам.

А не то бы - вырваться в сторону

И послать станичных по матери!..

Да, боюсь, натешатся вороны,

Не дадут житья насмехатели...

Вот полез я, дёрнутый бесами,

И теперь иду, чуть не плача.

Мятой веткой Руна Велесова

Через заросли путь обозначит.

А теперь - рвануться по ровному:

Эх, душа, пропадай, позабытая!..

Но дозорные целят в сторону,

А шагам бы и барс позавидовал.

Преградилась рекой звериная.

Срезал стебель. За струями кроюсь.

А какая-то стервень бивенью

Икры расписала до крови.

Выхожу на берег без выплеска.

Распластался тенью по берегу.

Тиной расцветался я, вылез как

Из темниц Ромейской Империи.

Ровен час: не видят станичники,

Будто брагу пьют с воеводой.

А по небу вороны вскличили,

Словно - поминают кого-то.

Ловчие. Вспружинился ветками.

Затаился, вжавшийся в дерево.

Ну, теперь, родимый, побегаем:

Надо же мне вырваться в первые!..

...Обнимают, щурятся, хлопают:

Я теперь - такой же станичий.

Пахарские тяготы пробую

Променять на Древний Обычай.

Вот и всё. Клеймён я на воинство.

Бородою мне Вещий щерится.

Алой лентой пояшу волосы:

В это даже не очень верится!