Я,

толстый зелёный Вий,

находясь в абсолютно слабоумном состоянии

и совершенно без памяти,

заявляю,

что всё,

о чём я пишу,

есть бред от начала и до конца.

Я не историк,

поэтому риска,

что хоть что-то из описанного ниже

окажется похожим на правду,

почти нет.

Я покинул свой кров,

где коротал,

как вор,

назначенный мне самим собой

или злым роком срок,

словно сор на совке,

и спустился по откосу на берег острова,

приютившего меня.

Я услышал неясный раскатистый рокот

и спустя некоторое время

разглядел поверхность тёмно-синего,

почти чёрного,

моря.

Увидев эти бескрайние просторы,

я издал такой тоскливый,

отрывистый вой,

что на мой зов

вылез из песка тёмно-коричневый крот

и протянул мне стакан

высокосортного сока.

Крот напоминал почему-то кота,

через которого,

точно рой пчёл,

прошёл высоковольтный ток,

но я принял сок из его рук

и запихнул в рот вместе со стаканом.

Так как края стакана оказались острыми,

как соус

или лезвие опасной бритвы,

а сам сок —

едко-зелёным на вкус,

я закусил его кротом,

зашвырнув его остов в ров,

дабы не подавиться костями.

Я почувствовал себя,

точно вор,

убегающий из-под конвоя домой,

или так,

как будто только что

пробежал кросс вокруг всего острова.

Но когда я увидел вдали

огромного зелёного кита,

у меня начался настоящий тик.

Я сам не маленького роста,

но кит был во много раз больше.

У него была шершавая кожа

и острые зубы,

заменяющие полагающийся киту

китовый ус,

а к хвосту его

был привязан алый трос.

Когда кит подплыл совсем близко,

он вдруг сказал совиным голосом:

"Давай играть в карты!"

Я извинился и сказал,

что в карты играть не умею вообще,

но добавил,

что в моём доме

есть кий,

бильярдные шары

и стол,

и что,

если он так хочет,

он может прийти ко мне,

чтобы мы сыграли в бильярд.

Тут я явно допустил ошибку,

так как забыл,

что у китов не бывает ног

и они не могут

никуда прийти.

Кит в гневе рванул ворот,

обнажая торс,

и распахнул бордовую пасть,

полную жёлтых зубов.

Мне повезло,

что я оказался весьма проворным,

несмотря на упитанность.

Со всей скоростью,

на которую я был способен,

я побежал домой

и,

одним прыжком перелетев ров и ограду,

ворвался в ворота,

а вдогонку мне слышался

раскатистый вой

и раскатистый мат

озверевшего кита.

"Стой!" —

выл он,

но я глотнул для храбрости виски,

протер виски

и занял круговую оборону.

Кит вдруг вынырнул прямо изо рва.

От удивления у меня открылся рот,

но я тут же взял себя в руки,

незаметно снял со столика

нечто первое попавшееся,

оказавшееся толстым томиком

чьего-то увесистого собрания сочинений,

и подозвал кита:

"Подойдите сюда, сир!"

Как только его лоб

оказался на уровне окна,

я зашвырнул томик точно между его глаз.

Брызнула кровь.

Сказав "ой!",

словно тойтерьер

или койот,

кит тихо и жалобно заскулил.

Томик медленно и плавно

опускался на дно.

И тут разразилась гроза...